Матери выделили участок в Подмосковье. Как только сошел снег, поехали смотреть угодье. Тут случилось чудо: дочка Нина влюбилась в поле, в начинающий зеленеть лесок. Влюбилась так, что начала уговаривать мать поставить на участке времянку, чтобы можно было летом заночевать.
Нина пошла в деревню, расспросила местных женщин — все рекомендовали Николая. И мастер, и не пьет, и цену не заломит. Через неделю Николай появился на Нинкином участке. Привезли времянку, Николай тут же начал что-то колотить. Нина с матерью, ошеломленные такой деловитостью многозначительно переглядывались.
— Мне бы такого мужика, — мечтательно прошептала мать…
Нина укоризненно на неё посмотрела: мол размечталась, о душе пора подумать, а она о муже и стала внимательно разглядывать работника. Мужик и в самом деле ладный: плечи широкие, голова посажена красиво, с умом. Ягодицы — словно скульптор лепил, чтобы мужскую состоятельность изобразить.
Ровно в шесть Николай сложил инструмент и подошел к Нине.
— Тут мне работы еще день, а вы можете у Клавдии переночевать, у моей соседки.
— Это да… Завтра я вас жду…
— Пока, лапушка, до завтра!
У Нины даже щеки вспыхнули, и так приятно стало, тепло.
— Мам, ты домой поезжай…
Мать уехала, а Нина пошла спать к соседке.
…Когда Нина пришла на свой участок, Николай уже стучал молотком.
— Здравствуй, Коленька, — весело махнула она работнику.
— Здравствуйте… — на этот раз напрягся Николай. Коленькой его звала только мама. В сердце у него что-то шевельнулось и он весело застучал молотком.
Ровно в шесть работник закончил работу.
— Все, можете заезжать в свои хоромы. Но вот что я думаю: у вас же туалета нет, как же вы здесь жить собираетесь? — Давайте так сделаем: я вам очко сколочу из старых досок, а там видно будет. Когда разбогатеете, тогда расплатитесь.
— До завтра, Коленька! — сказала Нина и отправилась спать к соседке.
Половину следующего дня Николай привозил на «Жигулях» доски. К вечеру объект был готов.
— Может ко мне зайдем, поужинаем. Разносолов не обещаю, но картошку пожарю. Вы не волнуйтесь, я один живу.
В доме у Николая было чисто и скромно. Пока он чистил картошку, рассказал, что демобилизовался из армии в звании майора, по ранению. Жена тогда от него ушла…
Николай поставил на стол рюмки и початую бутылку вина:
— Выпьем за твой новый дом? И за знакомство.
— Выпьем, — согласилась Нина.
Слово за слово… В общем, эту ночь Нина провела у Николая, как-то все само собой получилось.
— Чудно все это, — сказал Николай, покрепче обнимая Нину.
Проснулись рано и поняли, что расставаться не хочется. Поехали доделывать сидушку, доделали, сели на крылечко времянки — опять расставаться не хочется. Нина вдруг как заплачет, навзрыд, со всхлипами.
— Вот что, лапушка, я тебе скажу, успокойся. Поезжай домой, собери вещи и приезжай ко мне на ПМЖ.
— Да я не умею в деревне жить, даже щи варить.
— Поможем, научим…
Пока Николай был рядом, Нина не сомневалась — Жить надо вместе. А как осталась в электричке одна, сомнения налетели пчелиным роем. Зачем ему старая дура безрукая. За него поди все местные бабенки сватаются…
Мать встретила как всегда — где шлялась столько дней, деньги, поди, промотала.
— Я мам, в деревню жить уезжаю. Насовсем, — сказала и испугалась — это же её первый бунт за все 45 лет жизни!
— И кто же тебя там ждет, раскрасавицу такую?
— Николай, — сказала Нина. Мы с ним решили вместе жить. И вот еще: деньги от жильцов, что в отцовой квартире живут, пополам получать будем — месяц ты, месяц я.
— Когда уезжаешь?
— Сегодня, а чего тянуть?
И вправду, тянуть не хотелось, она уже скучала по своему Коленьке, и по рыжей Нюшке. Нина достала с антресоли чемодан. Весенне-летний гардероб легко уместился, на дно Нина положила кулинарную книгу — на нее вся надежда была.
Антонина Петровна наблюдала за сборами дочери с грустью, как-то даже скукожилась вся. Что теперь делать целыми днями в пустой квартире?
— Не грусти, мамуля! Николай подключит электричество — можешь на дачу переезжать. Он уже туалет сколотил — загляденье!
— А может я у вас поживу, в деревне?
— Ну уж нет! — аж взвизгнула от такого предложения Нина и бросилась к двери. — Дай мне хоть последние бабьи годочки с настоящим мужиком пожить.
Антонина Петровна обиженно фыркнула и молча уплыла в свою комнату, хлопнув на прощанье дверью.
— Ну и к лучшему, — сказал себе Нина и шагнула в новую жизнь.
Новая жизнь встретила Нину ярким солнцем, синим небом, какого она никогда не видела в Москве и радостной улыбки Коленьки:
— Лапушка, а я уже соскучился!
— И я тоже соскучилась!
— У меня дома та-акое! Нюшка ночью родила двух котят! Я первый раз видел, как кошки рожают.
Нина никогда не видела новорожденных котят. Нюшка оказалась трепетной матерью: котят вылизала, накормила досыта.
— На меня слишком много любви навалилось: к тебе, К Нюшке, к котятам! У меня такого не было никогда.
У Нины было много серьезных забот: Николай озаботил её посадкой на огороде — лука, моркови, свеклы, петрушки-укропа. Из города цыплят привезли и петуха. Хорошо им было вместе! Он её Лапушкой называл, она его Коленькой.
— Вот еще козу осталось купить.
…В конце лета Нина обнаружила неполадки в своем организме. Через месяц поняла: пришел её черед встречать бабью осень.
— Зато прокладки не надо покупать, подумала она.
Нина таяла на глазах.
— Езжай в Москву к врачу, — настаивал муж.
Нина дождалась, когда пришел её черед получать деньги с жильцов, и поехала в город.
— Ну что, Нина Ивановна! - Беременность 9 недель! Еще неделя и никто не возьмется делать аборт!
…Нина отправилась на вокзал. Дома она машинально убрала со стола. Молодой петух-красавец с красно-синими перьями важно прохаживался у крыльца в ожидании поживы. Нина бросила ему дробленой пшеницы.
— Лапушка моя вернулась! Была у врача?
— Была. Врач сказал — рожать опасно.
— Ух ты! Слушай, а ты молодец! И я — молодец! Я думаю, когда козу будем покупать? Я тут прочитал, что козье молоко — почти как материнское. Нашему пацанчику… Надо сейчас покупать. Пока ты доить научишься…
— Ты шутишь?
— Этим не шутят. И фамилию тебе надо менять. На мою. Пора…
